Матушка Углеводородица не выручает
2 января Саудовская Аравия казнила 47 приговоренных по делам о терроризме, из которых 43 были шиитами и 4 - суннитами. Сунниты и 42 шиита никого не заинтересовали, но последним из шиитов был влиятельный имам Нимр аль-Нимр, за которого тут же вписалось главное шиитское государство мира - Иран. По старой доброй персидской традиции, идущей, как минимум со времен Грибоедова, иранцы устроили погром в здании посольства Саудовской Аравии, забросав предварительно бутылками с коктейлем Молотова и взяв его штурмом. Но в этот раз саудовскому посольству повезло больше, чем российскому в 1829 и американскому в 1979, потому как полиция быстро вытеснила протестующих из здания.
Тем не менее, говно по трубам уже понеслось: практически все арабские государства Персидского залива плюс примкнувший к ним Северный Судан либо разорвали дипломатические отношения с Ираном, либо, как минимум, отозвали послов. Некоторое время даже говорили о возможности начала военных действий между Ираном и Саудовской Аравией.
Но нас больше интересует экономические последствия этих событий, а именно, как все это повлияло на нефтяные цены, тем более, конспирологи (и конспиролухи говорят), что главной причиной казни и реакции на нее является стремление поднять цены на нефть.
А никак не повлияло. 4 января, в первый день торгов в 2016 году, цена на нефть дернулась немного вверх с 37,6 долларов до 38, но затем увеличение запасов нефтепродуктов в США и замедление экономического роста в Китае повлекли ее снижение до 33 долларов.
Из чего следует, что если раньше наиболее гибким инструментом в изменении нефтяных цен были нефтяные месторождения Саудовской Аравии, себестоимость добычи на которых - самая дешевая в мире - 4 доллара за баррель без налогов, то теперь в связи с увеличением добычи сланцевой нефти и сланцевого газа в США, и ее большей гибкостью (сланцевые месторождения быстрее и дешевле и законсервировать, и запустить обратно), Ближний Восток потерял свое значение, как нефтепромысел планеты.
Для крупнейшей российской нефтяной компании Роснефть это падение является критическим, т.к. себестоимость добычи Роснефти в 2014 году составляла 35 долларов за баррель с учетом налогов, т. е. при 33 долларах нефтедобыча становится убыточной, и Роснефть требует дотаций. Еще раз отдельная благодарность эффективным манагерам Роснефти за их гениальную политику. Она заключалась в том, что они скупали все, что ни попадя, с целью добиться для Роснефти объемов добычи в 100+ млн. тонн в год и эксплуатации скважин предельно неэффективными методами, в результате чего для достижения целевого показателя в 100 млн. тонн им требовалось покупать еще месторождения. А теперь они приплыли. Налоги, которые составляют 52% от себестоимости, особо не пооптимизируешь, поэтому остается резать затраты на персонал, сокращать безумные выплаты высшему руководству, растянуть срок амортизации оборудования, продавать незадействованные мощности и оборудование и осторожнее подходить к новым инвестициям в крупные проекты.
Тем не менее, говно по трубам уже понеслось: практически все арабские государства Персидского залива плюс примкнувший к ним Северный Судан либо разорвали дипломатические отношения с Ираном, либо, как минимум, отозвали послов. Некоторое время даже говорили о возможности начала военных действий между Ираном и Саудовской Аравией.
Но нас больше интересует экономические последствия этих событий, а именно, как все это повлияло на нефтяные цены, тем более, конспирологи (и конспиролухи говорят), что главной причиной казни и реакции на нее является стремление поднять цены на нефть.
А никак не повлияло. 4 января, в первый день торгов в 2016 году, цена на нефть дернулась немного вверх с 37,6 долларов до 38, но затем увеличение запасов нефтепродуктов в США и замедление экономического роста в Китае повлекли ее снижение до 33 долларов.
Из чего следует, что если раньше наиболее гибким инструментом в изменении нефтяных цен были нефтяные месторождения Саудовской Аравии, себестоимость добычи на которых - самая дешевая в мире - 4 доллара за баррель без налогов, то теперь в связи с увеличением добычи сланцевой нефти и сланцевого газа в США, и ее большей гибкостью (сланцевые месторождения быстрее и дешевле и законсервировать, и запустить обратно), Ближний Восток потерял свое значение, как нефтепромысел планеты.
Для крупнейшей российской нефтяной компании Роснефть это падение является критическим, т.к. себестоимость добычи Роснефти в 2014 году составляла 35 долларов за баррель с учетом налогов, т. е. при 33 долларах нефтедобыча становится убыточной, и Роснефть требует дотаций. Еще раз отдельная благодарность эффективным манагерам Роснефти за их гениальную политику. Она заключалась в том, что они скупали все, что ни попадя, с целью добиться для Роснефти объемов добычи в 100+ млн. тонн в год и эксплуатации скважин предельно неэффективными методами, в результате чего для достижения целевого показателя в 100 млн. тонн им требовалось покупать еще месторождения. А теперь они приплыли. Налоги, которые составляют 52% от себестоимости, особо не пооптимизируешь, поэтому остается резать затраты на персонал, сокращать безумные выплаты высшему руководству, растянуть срок амортизации оборудования, продавать незадействованные мощности и оборудование и осторожнее подходить к новым инвестициям в крупные проекты.